Многие каторжники пытались бежать из-под конвоя на этой дороге. Их ловили, но единицам все-таки удавалось убегать. Среди беглых каторжников был и Гаврила Петрович Емелькин, персональное дело которого было засекречено аж до начала 20 века. Из рассекреченных архивов тайной полиции удалось узнать много интересных сведений.
Емелькин Гаврила Петрович, 1835 года рождения. Уроженец села Неверково, Владимирской губернии. Был крепостным. Во время ссоры с управляющим имения затеял драку, в которой пробил ему голову, поджег барский дом и бежал. Искали Емелькина долго и основательно. Но так и не нашли. Тогда пошел слух, что Гаврила подался в глухие места, далеко на север, и там сгинул.
На самом деле Емелькин скрывался во Владимире. Затеряться в губернском городе было проще, чем прятаться в соседних деревнях у родных и знакомых. С работой тогда было тяжело. Да и не было у Емелькина желания горбатиться за копейку. Скорее всего, именно поэтому Гаврила довольно быстро примкнул к банде форточников, во главе которой стоял вор по кличке Шарабан. Вскоре Емелькин стал правой рукой Шарабана. Тогда же он получил кличку Емеля, хотя позже станет известно, что по секретному досье тайной полиции он проходил под кличкой Гаврила Бунтарь.
Форточный бизнес процветал и Емеле жилось привольно. Не раз их банда совершала "гастроли" в Москву и всегда возвращалась с наваром. Он привык гулять на широкую ногу, поить дружков, водить компании в рестораны. Емелькину даже прятаться не приходилось. Просто каждый месяц его банда давала городовому откупного. И их не трогали. И все было бы хорошо, если бы не одна скверная история.

Однажды в пьяной драке погиб Шарабан, главарь банды. Емеля встал во главе целой "бригады" налетчиков. Однажды, во время очередного наезда в Москву, они взяли большой куш, ограбив дом купца Куликова. Добыча была настолько велика, что банда решила временно залечь на дно. Тут-то и случилось это странное происшествие.
У въезда во Владимир со стороны Москвы долгое время стояла старая пушка. Это было давно списанное, уже заржавевшее орудие. Его не трогали, потому что никто на него не обращал внимания – мелкая достопримечательность, не больше. И вот в одну ненастную ночь пушку украли. Сам по себе этот факт мог вызвать только улыбку, но поскольку пропажу обнаружило городское начальство, вышел скандал. Городовому всыпали по первое число и приказали за два дня найти пропажу.
И тут выяснилось, что пропала не только пушка. Неизвестно куда делся Емеля и два его ближайших подельника. Налетчикам было отчего прийти в беспокойство: вместе с Емелей пропала вся воровская казна – золотые украшения, монеты, драгоценности, на сумму свыше миллиона рублей! 
Полиция безуспешно искала свое, бандиты – свое. И никому в голову не пришло связать две пропажи воедино. 
Только спустя годы выяснилась подоплека происшедшего. Емеля использовал опыт русских ушкуйников. Украв с подельниками пушку, они набили ее сокровищами, замазали ствол глиной, зацементировали и: спрятали, чтобы воспользоваться деньгами, когда уляжется шум. Через полгода двоих подельников поймали. Они скрывались здесь же, в Ямской слободе, в одной из "малин". Они-то и рассказали всю историю.
По их словам, Емеля подался в Питер, где еще не успел засветиться. Они должны были встретиться через год, и поделить все деньги на троих. Однако указать место, где припрятана пушка с сокровищами, воры отказались. Вскоре их отправили на каторжные работы и их следы пропали. Пропал и Емеля, как в воду канул. Полиция ждала его по истечении срока, указанного подельниками. Город был наводнен филерами и стукачами, но все напрасно. Емеля не вернулся.
А сокровище так до сих пор и лежит где-нибудь в укромном месте и ждет, когда на него наткнется случайный счастливчик! Вот только догадается ли он прочистить забитое цементом отверстие?
Вряд ли Емеля далеко запрятал свое сокровище. Ведь то, что лежит на видном месте, как раз не привлекает внимания.

Текст: Борис Брагин.